Какова цена противостояния Путину

С начала полномасштабной войны России против Украины политики, эксперты, журналисты и вновь заявившие о себе активисты мирного движения постоянно предостерегают от умиротворения Владимира Путина. Их аргументы ясны: авторитарные лидеры не останавливаются перед любезностями и уступками, их сдерживает только решительная воля к сопротивлению. На силу, считают они, можно отвечать только силой.

Учитывая масштабную финансовую, политическую и военную поддержку, которую Запад оказывает Украине, обвинения западных лидеров в умиротворении Путина далеки от истины. Эта непоколебимая поддержка Украины разительно отличается от печально известного Мюнхенского соглашения 1938 года, когда Британия и Франция фактически пожертвовали независимостью Чехословакии даже без участия самой Чехословакии.

До недавнего времени Запад твердо поддерживал Украину в борьбе за суверенитет. Решимость и масштабы военной помощи ограничивались не стремлением к умиротворению, а ядерным арсеналом России. Сегодня даже Дональд Трамп, кажется, готов противостоять Путину силой, если это сулит выгодную сделку. Американская солидарность с Украиной теперь зависит от готовности Европы взять на себя финансовое бремя.

Сопротивление Путину – безусловно, верный курс. Без решимости остановить его агрессию любое мирное соглашение, не равное капитуляции, останется иллюзией.

Однако даже президент Зеленский признал, что победа на поле боя может быть недостижима, и что ценой свободной Украины могут стать определённые болезненные уступки. Поэтому стремление к перемирию при сохранении военной поддержки – это не умиротворение, а прагматичная попытка спасти Украину, которая медленно истекает кровью на фронте.

Парадоксально, но в то время, как так много говорится об умиротворении Путина, которого на самом деле нет, почти ничего не говорится об умиротворении, которое действительно происходит. Дональд Трамп прибегает к шантажу и запугиванию стран по всему миру, включая союзников США. Он готов идти на уступки Путину, симпатизирует диктаторам, отдал приказы об ударах по Ирану, угрожал суверенитету Гренландии, Канады и Панамы, нарушал Конституцию США, игнорировал международное право и злоупотреблял властью в борьбе с политическими оппонентами. Он –агрессивный политик, понимающий исключительно язык силы.

Однако, вместо того, чтобы открыто высказаться, правительства, бизнес, СМИ и миллиардеры изо всех сил пытаются умиротворить Трампа. Глядя на этот повальный прогиб, создается впечатление, что его всё возрастающие требования «сделать Америку великой» безграничны.

Генсек НАТО Марк Рютте называет Трампа «папочкой», смеется над его желанием «приобрести» Гренландию и публично благодарит за шантаж союзников по НАТО, благодаря которому те увеличивают военные расходы до 5% ВВП. Президенты и премьеры репетируют встречи в Белом доме, разрабатывая стратегии, как лучше угодить Трампу, или хотя бы избежать его оскорблений, как это было с Зеленским или Рамафосой.

Канцлер Германии умоляет: «Пожалуйста, останьтесь с нами». Премьер Британии Кейр Стармер поднимает с пола бумаги, которые уронил американский лидер, и делает это прямо перед телекамерами. И хотя это был вежливый жест, но крайне показательный.

Почти все страны, за редким исключением Китая, пытаются умиротворить Трампа, надеясь, что он унизит и накажет кого-то другого. Свободный мир молчит, когда Трамп грозит Бразилии 50-процентными пошлинами, если та не прекратит уголовное преследование Жаира Болсонару, размышлявшего о госперевороте после поражения на выборах. Канада также сталкивается с тарифами и угрозой аннексии в качестве 51-го штата США.

У европейских лидеров есть свои «веские» причины для такой политики умиротворения. Ведь умиротворение часто оправдывается благими намерениями. Они убеждены: чтобы сдерживать Путина, нужно умиротворять Трампа.

Тарифы и давление на союзников с целью увеличения военных расходов – это инструменты Трампа, с помощью которых он заставляет других платить за то, чтобы «сделать Америку великой». В новой геополитической гонке за мировое влияние он хочет возложить издержки как на друзей, так и на врагов, чтобы сохранить и восстановить глобальное лидерство США.

В стремлении угодить Трампу европейские лидеры упускают из виду, что, отказываясь от всякого подобия самоуважения, они теряют статус независимых игроков, как в глазах мира, так и, что еще важнее, в глазах собственных граждан. Такая слабость может пробудить у избирателей тягу к авторитарным лидерам, обещающим действовать как «маленькие Трампы», а не заискивать перед Трампом.

Отчаяние европейских лидеров можно понять: у них нет всех карт на руках. Они полагались на трансатлантическое партнёрство. Их армии стали частью структуры НАТО под контролем США. Поэтому теперь они не могут действовать самостоятельно.

Соединённые Штаты создали военный альянс, в котором командуют только они. Превышение расходов США на оборону над другими странами-членами НАТО было обусловлено не альтруизмом, а ценой за соглашения о безопасности, которое предотвращало распространение ядерного оружия и укрепляло Pax Americana.

Европа зависит от экспорта в США и от американского военного прикрытия в сдерживании России. В такой двойной зависимости у неё почти не осталось рычагов влияния. Если она ответит на тарифы Трампа встречными мерами, он может лишить их военной защиты. В краткосрочной перспективе все козыри у Трампа.

«Старому континенту» предстоит сделать выбор: либо умиротворение и дальнейшая потеря суверенитета, либо смелая стратегия превращения в действительно независимого мирового игрока.

Второй путь требует решительного лидерства, отказа от узконациональных интересов ради подлинного европейского суверенитета, и несет в себе риск конфликтов с Трампом. Первый произойдет по умолчанию, если всё останется как прежде.

Создание независимой, объединённой Европы – гораздо более амбициозная задача, чем поддержание альянса, в котором доминирует одна сверхдержава. Ни одна европейская страна – ни Германия, ни Франция, ни обе вместе – не в состоянии диктовать волю остальным. Даже сильнейшим странам придется пожертвовать частью суверенитета в пользу решений большинства.

Европейскому союзу нужны более широкие полномочия и существенно больший бюджет. Чтобы избежать бесконечных конфликтов с извечными отказниками, необходимо ввести механизм, позволяющий несогласным выйти из ЕС, либо механизм исключения большинством голосов.

Вместо споров по отдельным политическим вопросам, нужно задать себе главный вопрос: готовы ли такие страны, как Франция и Германия, взять на себя инициативу и договориться о реальном разделении власти в сообществе малых и средних государств?

Пока что политика нового канцлера Германии не дает поводов для оптимизма. Он выступает против панъевропейских облигаций, вводит пограничный контроль, требует отмены закона о должной осмотрительности, принятый европейскими институтами после многих лет консультаций и компромиссов, просто потому, что Германия больше не одобряет его.

Когда Европе как никогда нужна солидарность, канцлер Фридрих Мерц блокирует меры ЕС по оказанию давления на Израиль с целью заставить его прекратить то, что было названо «геноцидом в Газе». Как он хочет сохранить единство по Украине, если проводит «немецкий особый путь» в отношении Газы? Вместо того, чтобы изложить видение коллективной европейской военной мощи, он объявил в Литве о намерении Германии создать самую сильную на континенте конвенциональную армию. Разве он не понимает, какие тревожные ассоциации это вызывает у соседей?

В любом случае полагать, что сила Европы заключается лишь в росте военных расходов – слишком примитивное понимание происходящего. Конечно, скоординированная военная промышленность и трезвый анализ того, как тратить дефицитные ресурсы на необходимое оружие, а не на то, что военно-промышленный комплекс хочет продать, совершенно разумны. Однако единственный шанс Европы на успех заключается в укреплении солидарности внутри Европы и в смелой дипломатии, которая создаст новые альянсы, чтобы изолировать тех, кто стремится подчинить остальной мир своей воле.

Вместо умиротворения Трампа, Европе стоит завершить торговые соглашения (например, Mercosur), развивать внутренний спрос, снижая экспортную зависимость, превращать университеты в мировые центры знаний, инвестировать в инклюзивную миграционную политику и привлекать Глобальный Юг в качестве равноправного партнёра для формирования более справедливых глобальных правил и законов. Действенный закон о должной осмотрительности, реализация Европейской директивы о минимальной заработной плате и устойчивая система коллективных переговоров – пусть и скромные, но важнейшие шаги в этом направлении.

В то время как авторитарные лидеры склонны мобилизовать национализм для поддержки своей агрессивной и авторитарной политики, для Европы такой вариант невозможен. Нет ничего даже отдалённо похожего на европейский национализм, и попытки разжечь националистические настроения скорее разделят Европу, чем объединят её.

При всех своих недостатках, Европа в настоящее время является наиболее передовой моделью многосторонности. Именно такое видение управления она должна воплощать и предлагать миру.

Европа должна стать примером толерантности, открытых дискуссий и социальной интеграции. Ей необходимо возглавить экологические преобразования и способствовать регулированию деятельности крупных технологических компаний и искусственного интеллекта.

Европа либо добьётся успеха как альтернатива верховенства силы, готовая отстаивать свои позиции против агрессоров по обе стороны Атлантики, либо уйдет в забвение.

Способность Европы разработать альтернативу умиротворению Трампа зависит от дальновидных европейских лидеров и, в конечном счёте, от европейского народа. Они должны поверить, что Европа не только может увеличить свои расходы на оборону, но и будет служить им как мультиэтническое, справедливое, инклюзивное, демократическое, наднациональное сообщество равных.